Леонид ЛЕОНОВ
Я помню одно почти такое же воскресенье. Желтые ясени и холодное, девственное небо сентября глядели в широкие окна и отражались в мраморном паркете этого музея. Стояла тишина, и сотни молодых людей, будущие художники и архитекторы, благоговейно всматривались в старинные доски, которых касалась благородная кисть Джорджоне и Джулио Романо.

Как все изменилось с той поры, когда ветер войны подул над столицей! Эти скромные юноши и девушки, одетые в военную форму, ушли на фронт защищать свое право на родину и культуру.

Заблаговременно увезены из города дети и святыни. Старики Джорджоне в Джулио Романо уехали в глубь страны, куда в свое время укрылись Рембрандты и Тицианы ленинградского Эрмитажа.

Залы музея опустели. Но вот опять они наполняются людьми, — только среди них теперь меньше молодежи. Врачи, писатели, профессора столицы неторопливо идут вдоль стен, где развешены бумага и холсты новой выставки. Сегодня здесь показаны работы ленинградских художников за зимний период 1941-42 г.

Вещи сделаны в нетопленной комнате с выбитыми окнами, завешенными ковром. Они написаны красками, которые не высохли, а затвердели от мороза, при коптилках. Нужно было подолгу отогревать руки на подобии очага, чтобы они стали способны вывести очередной мазок. Это писали люди, истощенные недоеданием. Некоторые из этих отличных мастеров на дожили до своего вернисажа.

Пройдем по этим залам, где висят произведения-раны, произведения-улики. Ты видишь суровый лик города-красавца, полонившего своими чарами всю русскую музыку и литературу. Ты обратишь внимание на иссиня-белый колорит: снег, снег, снег… Вот он, весь в сугробах, расплывчатый и мглистый, бесконечно знакомый проспект, и, как маяк ампирной красоты, высится вдали прославленная Адмиралтейская игла… но люди с окаменелыми лицами движутся радом с танками, на фронт. Вот распахнутый взрывом дом на фоне бесстрастной громады Исаакия. Вот «Александрийский Столп» Пушкина перед Зимним дворцом, одетый в защитную от бомбежек деревянную одежду…

Все это было бы нестерпимо пустынно без людей. И вот, все полно здесь теплым человеческим дыханием, отвагой ленинградца. Гляди: партизаны обсуждают в землянке, за некрашеным столом план ночной операции, вот летчики, стройные даже в своих меховых комбинезонах, выводят на старт свою стальную птицу. Вот рабочие величайшего металлургического завода, который всегда был, как стальная рукавица на могучем кулаке России. Внимательней вглядись в эти скромные, совсем маленькие по масштабу фигурки. Нет, не страшно жить на земле, пока живут и дерутся за правду на земле такие люди!

Девушки несут из разбомбленного здания раненого ребенка. Больного тащат на санках куда-то на санитарный пункт (рисунки А. Пахомова). Город в белой пелене инея и мороза: набережная, откуда царь Петр глядел в будущее своего государства. Мосты, эвакуация Эрмитажа, пустые рамы… (картины В. Пакулина). Вот крыши города, как бы прижатые к земле воздушной тревогой. В последний раз рабочие осматривают танки, готовые ринуться в ночной бой. Ледяные сталактиты, обширность помещения, смело поставленный источник света придают этой работе монументальную значительность (Н. Дормидонтов). Здесь же — масляные эскизы картин, которые, возможно, будут написаны после войны. Вот их автор, худой и очень суровый ленинградский человек, не выпустивший кисти из своих синих от холода рук. Его зовут Ярослав Николаев.

Когда-нибудь, может быть в такую же золотую осень, наш потомок оглянется на нас из теплого дома и залитого светом окна. И увидит наши затемненные города, поля искромсанные.

Тогда он с бережной нежностью заново перелистает эту летопись ленинградских мастеров, искреннюю и правдивую. Он увидит во весь рост мужественного ленинградского человека и улыбнется ему, как улыбаются далекому брату.

Дочитали статью до конца? Пожалуйста, примите участие в обсуждении, выскажите свою точку зрения, либо просто проставьте оценку статье.

Вы также можете:

• Перейти на главную и ознакомиться с самыми интересными постами дня
• Добавить статью в заметки на: