ОБСЕ: «До сих пор представитель международного комитета Красного Креста не имеет доступа к тюрьмам на данной территории»…

Согласно Минским договоренностям, обмен пленными по формуле «все на всех» должен был состояться еще в 2015 году. Однако этого не произошло. Не в последнюю очередь оттого, что несмотря на отсутствие боевых действий, пленные у Украины откуда-то берутся.

Зачастую это люди, не имеющие отношения к боевым действиям. Люди, просто имевшие наглость не согласиться с политикой действующей власти.

Такова история, в частности, одесского врача Владимира Грубника. Он является кандидатом медицинских наук, преподавателем Одесского национального медицинского университета (на кафедре хирургии №3), хирургом одесской городской клинической больницы №11, членом Европейской ассоциации эндоскопических хирургов (European association for endoscopic surgery, EAES).

Украинскими властями ему инкриминируется участие в террористической деятельности, однако сам он свою вину полностью отрицает. Как утверждают друзья Владимира, вся его вина заключается в несогласии с политикой действующей власти.

Во время задержания Владимир был сильно избит, об избиении недвусмысленно свидетельствуют многочисленные гематомы на голове, что видно на прилагаемых фотографиях.

В дальнейшем к нему применялись методы физического насилия, содержание в карцере, причем, как нам стало известно, у Владимира Грубника имеются симптомы развития туберкулеза, которым он болел прежде.

Есть все основания полагать, что условия содержания Грубника будут только ухудшаться, и ему понадобится сторонняя помощь. По поступающим от других заключенных сведениям, поскольку Грубник отказывается признавать выдвигаемые ему обвинения, пытки продолжаются и поныне.

Как об этом говорит другой политзаключенный Руслан Долгошея, которого, как и Грубника обвиняют в терроризме во время одного из судебных заседаний, украинская политическая полиция регулярно использует при допросах жестокие пытки. По поступающей от заключенных информации особой жестокостью отличается офицер одесской СБУ по фамилии Исмаилов.

Или вот рассказ луганчанки Елены Захаровой, чья дочь тоже находится в украинской тюрьме.

«Моя дочь, Коваленко Анастасия, с 17 декабря 14-го года находится в плену СБУ. Девочку взяли в Киеве по сфабрикованному делу. К ней применялись пытки, ее избивали люди из батальона «Азов», непонятно, как они оказались в здании СБУ. Военная прокуратура Киева завела уголовное дело по факту избиения моей дочери, но сотрудники военной прокуратуры не могут объяснить, как каратели из батальона «Азов» оказались в здании СБУ.

Девочке были нанесены множественные повреждения: поврежден шейный отдел позвоночника, девочке пытались отрезать пальцы. После всего вот этого, она три месяца в содержании в одиночной камере, она была переведена в Лукьяновское СИЗО. До настоящего времени она находится в Лукьяновском СИЗО. Все документы предоставлены судебно-медицинской экспертизе по побоям, все предоставлены к делу, доказано, что к девочке были применены пытки. И до сих пор мою дочь никак не отдают на обмен. Ее всячески отставляют от обменов. Рассказывают, что она готовила теракт против администрации Порошенко».

Лариса Рудова, мать луганского ополченца: «До перевода в Старобельское СИЗО моего сына четыре дня держали в подвале какого-то дома в Северодонецке. Четыре дня ада, применялись меры физического и психологического воздействия, надевали на голову мешок, жестоко избивали прикладами автоматов, вследствие чего сломано левое ребро (сейчас на том месте новообразование), многочисленные гематомы по всему телу ( долгое время не мог самостоятельно передвигаться, сотрясение головного мозга… Дальше больно говорить

Содержание в СИЗО – ужасное, клопы едят пацанов поедом, загноение ран, нет никакого медицинского обслуживания, антисанитария полная, люди сидят голодные».

И все эти люди находятся сейчас в заключении. В украинском плену. Их избивают, нарушая все возможные нормы мирового законодательства, а когда родственники обращаются к представителям ОБСЕ, те ничего не могут сделать.

Ответ Тони Фриша, координатора группы ОБСЕ по гуманитарным вопросам, Елене Захаровой: «Я настаиваю на том, чтобы это совершилось, но я не могу вам дать ответ, почему это не происходит. Я постоянно, я постоянно делаю акцент на том, что это должно происходить. Но до сих пор представитель международного комитета Красного Креста не имеет доступа к тюрьмам на данной территории».

Украина.

Европейская страна.

Двадцать первый век.

Анна Долгарева

Дочитали статью до конца? Пожалуйста, примите участие в обсуждении, выскажите свою точку зрения, либо просто проставьте оценку статье.

Вы также можете:

• Перейти на главную и ознакомиться с самыми интересными постами дня
• Добавить статью в заметки на: