Не «полиция» нужна, а Народный комиссариат внутренних дел
Власть и общество
Проект закона «О полиции» был опубликован в интернете по адресу 7 августа. По инициативе президента России Дмитрия Медведева каждая статья закона доступна для обсуждения. Новый вариант закона «О милиции», неожиданно переименованный в закон «О полиции», является частью масштабной реформы МВД, начало которой было положено руководством страны в 2009 году после серии резонансных преступлений, совершенных милиционерами.
Согласно новому проекту закона «О полиции» (известному до 7 августа как новая версия закона «О милиции») полицейских ограничат в применении мер физического воздействий по отношению к гражданам. В частности, полиции будет запрещено бить граждан резиновыми палками по голове, шее и ключичной области, животу, половыми органам, в область проекции сердца. Кроме того, полицейских обяжут предупреждать о применении силы, а также воздерживаться от использования наручников или других средств связывания, заведомо влекущих телесные повреждения.
На полицию наложат ограничения в применении спецсредств. Так, водометы нельзя использовать при разгоне несанкционированных митингов и в морозную погоду. Об этом говорится в 22 статье законопроекта. Впрочем, в тексте закона «О полиции» поясняется, что запрет на использование водометов при разгоне митингов не действует в случае, если акция носит насильственный характер, мешает движению транспорта и нарушает работу средств связи и организаций. Между тем, применение спецсредств против беременных женщин, инвалидов и несовершеннолетних при разгоне таких акций также запрещено, только если последние не оказывают вооруженного сопротивления.
Помимо этого, для восстановления доверия россиян к правоохранительным органам в новом законопроекте «О полиции» предусматривается «открытость и прозрачность деятельности полиции». По задумке авторов закона, полицейские будут должны извиняться перед гражданами в случае нарушения их прав, а общественное мнение станет одним из основных критериев оценки работы правоохранительных органов.
* * *
Изменение в проекте закона всего одного слова, по существу, меняет не только содержание закона, а всю систему отношений государства и гражданина. Идея большевиков передать охрану правопорядка милиционным формированиям, то есть обществу, была совершенно революционной и столь же совершенно бесспорной. Потом она воплощалась очень по-разному, но потенциально милиция оставалась народной. Но в последние 20 лет постепенно правоохранители выделились в отдельную социальную группу (касту), причем формирование социальной группы «менты» подтверждено не только на художественном уровне, но и в виде решений суда. Ну а называть отдельную, стоящую вне общества, социальную группу «милицией» президенту-юристу показалось неправильным. Но ведь даже Библия говорит, что в начале было Слово. И пока милиция остается именем «ментов», остается надежда, что рано или поздно «менты» снова станут милиционерами, как в стихах про Дядю Степу. А полицаи — и есть полицаи, нравственная трансформация для них не предусмотрена. Поэтому смешно выглядят рассуждения об открытости полиции по сравнению с милицией, о значении для полиции общественного мнения — когда они и под именем милиции на общественное мнение откровенно плюют сегодня. Смешны и запреты на удары дубинкой по голове — ну а разве стрелять по покупателям магазина Евсюкову было разрешено? А пытать журналиста в вытрезвителе, засовывая ему швабру в жопу — можно было? Можно привести много примеров. И что, с изменением имени на заведомо менее приятное, что-то изменится? Полицаи не будут пытать граждан? Отряд полиции особого назначения не будет разгонять политических активистов? Ну а запрет на применение водометов в мороз — это вообще песня… В стране, героем которой до сих пор является генерал Карбышев, сама мысль о намерении применить водомет зимой может прийти только Евсюкову — сколько же Евсюковых в современной милиции-полиции, если подобный запрет нужно оформлять законодательно?
«В свое время. когда стоял вопрос о реформе КГБ, было проделано нечто куда более логичное. Был создан общественный совет, в который вошли люди, сами подвергавшиеся преследованиям со стороны госбезопасности. Да, в первую очередь эти „общественники“ принялись уничтожать собственные агентурные дела. Но в целом это был реальные механизм общественного контроля за организацией, а не пустые слова столь же пустого закона. Если президент Медведев хочет обсуждения — пусть считает это обсуждением. Нужно не переименовывать милицию в полицию, а наоборот — возвращать милиции милиционные функции, не на бумаге, а реально. Да, некоторую сугубо профессиональную часть МВД можно выделить и обозвать полицией — ну какая общественность может быть в МУРе или в Управлении „К“? А вот в структурах охраны общественного порядка неплохо было бы вернуться к опыту первых лет Советской власти, включая революционное правосознание „рабочих, организованных по-военному“. И за Центром „Э“ неплохо было бы установить общественный контроль со стороны политической оппозиции, чтобы эти функции использовались не против политических оппонентов, а только против реальных врагов государства. И нужны структуры типа Национальной гвардии, которые бы заменили наконец и милицейские спецполки, и ОМОНы — да, придется раздать оружие гражданам, более того, придется обучать граждан владению этим оружием. Но только так „страна рабов, страна господ“ может стать гражданским обществом. И если это не сделает администрация Медведева (а она этого сделать, конечно, не решится, и поэтому „президент Дима“ так и останется без опоры в обществе), то это сделает само общество, так или иначе».
Источник:
