Дин Рид
Люди и судьбы
Дин Рид: «Все, что я узнал, я попытался внести в свое творчество… Главное в моей работе – быть искренним, оставаться самим собой – и дома, и на людях. Каждый раз, когда пою, стараюсь вложить всего себя в исполнение, и врачи часто говорят мне: Дин, что вы делаете, вы губите свое здоровье… Прекратите так много выступать, поберегите себя… Но я считаю, только так можно жить – отдавая себя целиком людям…»Дин Рид родился 22 сентября 1938 года в городе Денвере, в штате Колорадо. Дин был вторым ребенком в семье школьного учителя математики Сирила Рида и домохозяйки Рут Анны Браун. Всего в семье Ридов было три сына — Дэйл, Дин и Вернон. Позже о своем детстве Дин Рид рассказывал: «Я родился в Денвере. Это большой город в американском штате Колорадо. Но оттуда наша семья вскоре опять уехала – колесить вдоль и поперек по Соединенным Штатам. Многие американцы так делали. У моего отца тоже был беспокойный дух. Благодаря этому я многое повидал на своей Родине. Прекраснейший штат в Америке для меня Колорадо. Там много высоких гор, от 21 до 4000 метров, много рек, таких чистых и светлых, что их воду все еще можно пить, много лесов, много зверей, мало промышленных предприятий, много ранчо, ковбоев, родео и диких лошадей».
Дин был подвижным и общительным мальчиком, в школьные годы увлекался спортом, занимался легкой атлетикой, баскетболом и увлекался верховой ездой. Поначалу отец поощрял увлечение Дина и часто брал его на ранчо, где Дин обучался обращению с лошадьми. Однако в будущем Сирил Рид видел своего сына не фермером, а военным, и поэтому в 1948 году, после того как Дину исполнилось 10 лет, отец отдал его в кадетское училище. Но военная служба не понравилась десятилетнему мальчику. Во время учебы Дин неоднократно был наказан за непослушание, и чем больше его наказывали, тем сильнее он сопротивлялся строгим военным порядкам. Через год Сирил Рид понял, что выбрал неправильный жизненный путь для сына и забрал его из кадетского корпуса, но год военной муштры оставил в памяти Дина и хорошие воспоминания. Именно в кадетском корпусе мальчик научился по-настоящему ездить верхом, и вернувшись домой, Дин поставил перед собой цель — иметь собственного скакуна. Лошадь стоила 150 долларов, и у мальчика таких денег не было. Но Дин Рид стал зарабатывать деньги, нанимаясь на подсобные работы к соседним
фермерам. За год он накопил 100 долларов, а остальные 50 долларов, продав часть кур с фермы, ему добавил отец. В конечном итоге Рид стал обладателем буланого жеребца по имени Блонди.На летних каникулах Дин нанимался на соседние фермы, чтобы участвовать в родео и обучать верховой езде приезжих богачей. Другим страстным увлечением мальчика стала музыка. Дин обладал хорошими вокальными данными и с удовольствием исполнял перед домочадцами песни в стиле кантри. Находясь под впечатлением несомненного таланта сына к музыке Сирил Рид на двенадцатый день рождения Дина подарил ему гитару, и уже через полгода мальчик в совершенстве на ней играл, и был непременным участником всех школьных праздничных мероприятий.
В 16 лет Дин Рид влюбился в дочку соседского фермера Линду Мейерс, и написал свою первую песню под названием «Don`t let her go» («Не разрешай ей уходить»). Впоследствии Дин в одном из интервью вспоминал: «Первую свою песню я написал, когда мне было шестнадцать. В то время я был ковбоем и влюбился в девушку, которая жила на соседнем ранчо. Это была та искра, которая вдохновила меня на песню. Может, я таким образом хотел понравиться ей и искренне считал, что песня поможет мне в этом. А нужно мне было это потому, что ее отец не очень меня любил. Наверное, он уже тогда догадался, что я буду певцом протеста — во всяком случае, он потребовал, чтобы с дочкой я не встречался. И я написал песню, которая называлась: «Не разрешай ей уходить». Песня стала знаменитой, и я подписал первый контракт. Но песня эта никогда не попадала в хит-парады, и на концертах я ее обычно не исполняю. Смысл песни: надо бороться за любовь, не давать ей уходить».
В 1956 году, в возрасте 18 лет, Дин поступил в Колорадский университет на факультет метеорологии, но не забыл о своем увлечении музыкой, и в свободное от занятий время зарабатывал деньги, выступая в местных барах и ресторанчиках. В его репертуаре были лирические баллады и песни в стиле кантри. В августе 1958 года, во время летних каникул, Дин на своем автомобиле «Шевроле Импала» отправился в Калифорнию, желая проявить себя на музыкальном поприще. По дороге в Калифорнию он встретил человека, чье имя так и осталось неизвестным, который помог Дину попасть на прослушивание в музыкальную студию «Кэпитол Рекордз» в Лос-Анджелесе. Голос, манера исполнения и внешний вид Рида понравились директору студии Уойлу Гилмору, и Дин подписал с этой студией контракт на 7 лет, прекратив учебу в университете.Первые три пластинки с песнями Дина Рида вышли в 1959 году. Первые две особенным успехом не пользовались, и только третья пластинка Дина принесла ему славу и успех.
В феврале песня «Search» («Память») в исполнении Дина Рида заняла 96-е место в списке «Hot 100 charts» хит-парада журнала «Биллборд», а с песней «Twirly twirly» Дин Рид выступил на телевидении в «Bachelor Fater Show». 4 октября 1959 года песня «Our summer romance» («Наш летний романс»), написанная Дином, заняла второе место в американском хит-параде «Топ 50». В том же
1959 году Дин Рид поступил в школу актерского мастерства «Уорнер Бразерс», которой в то время руководил Пэтон Прайс. Несмотря на более чем тридцатилетнюю разницу в возрасте Пэтон Прайс и Дин Рид стали друзьями. Дин поселился в нью-йоркской квартире Прайса на два года, и Пэтон Прайс оказал большое влияние на судьбу молодого актера. Он смог привить Дину не только любовь к актерскому мастерству, но и свои пацифистские взгляды. Именно после знакомства с Пэтоном Прайсом Дин научился смотреть на события в американской истории другими глазами.В марте 1961 года Дин Рид отправился в свое первое турне по странам Латинской Америки, а в декабре 1961 года его песня «Наш летний романс» заняла 1-е место в латиноамериканском хит-параде. Он давал концерты в Чили, Перу, Бразилии и Аргентине, и везде его встречали толпы восторженных поклонников.
В Чили он познакомился с будущим президентом этой страны – Сальвадором Альенде. Бедность, с которой Дин Рид столкнулся в Южной Америке, шокировала его. Он стал принимать участие в общественной жизни, выступать с песнями на митингах сторонников движения за мир. Писал письма протеста Хрущеву и Кеннеди, высказывался за прекращение ядерных испытаний на Западе и Востоке. В столице Аргентины Буэнос-Айресе Дин решил совершить самостоятельную экскурсию по городу. Он взял такси и попросил водителя показать ему Буэнос-Айрес и его окрестности. Посещение бедных кварталов столицы Аргентины произвело на Дина неизгладимое впечатление: «Я впервые увидел, в каких унизительных условиях вынуждены жить люди. Я хорошо помню, как во время поездки по побережью наш автомобиль некоторое время ехал мимо бесконечного ряда жалких хибарок, так называемых сламов. В этих районах царила ужасающая нищета. По песку бродили дети, босые, в лохмотьях, с раздувшимися животами – безошибочным признаком плохого питания. Раньше мне были знакомы эти картины разве что из фоторепортажей об Африке. А теперь я увидел это буквально под боком у своей родины. Старики, такие же оборванные, как и дети, с безучастным видом сидели на корточках. Дети играли в автомобиль: они собирали его из ржавых консервных банок и досок от ящиков, которые были обвязаны шпагатом. И все это в каких-нибудь двух-трех километрах от нарядных центральных улиц».
Между тем слава Дина Рида в Южной Америке росла с каждым днем, и Дин после успешных гастролей решил остаться в Латинской Америке. Он жил в Аргентине и вел активную творческую жизнь – ездил в турне, записывал новые альбомы, снимался в фильмах и даже вел по субботам собственную программу на аргентинском телевидении. Позже в интервью Рид рассказывал: «В моей стране песни под гитару стали особенно — нет, не модными, а необходимыми — лет пятнадцать назад, когда развернулось движение против американской интервенции во Вьетнаме. Они стали так и называться — песни протеста, а само движение — движение протеста. И в то время, да и сейчас тоже, участники этого движения не могут себе позволить выступать с большими оркестрами. И в Чили, и в Уругвае, и в Аргентине все они бедны. Они хотели бы петь с оркестром, но, повторяю, не могут этого себе позволить. И с той поры гитара стала инструментом молодежи, символом молодости. Этот инструмент можно взять с собой в поход и в гости, в клуб, остаться с ним наедине, поехать за город. Рояль с собой тащить сложнее. А кроме того, научиться играть на гитаре не так трудно».Вместе с популярностью росла и политическая активность Дина. В мае 1962 года, находясь на очередных гастролях в Чили, Дин Рид написал несколько писем в газеты Чили и Перу, призывая граждан этих стран направить послания президенту США Джону Кеннеди с требованиями прекратить испытания ядерного оружия. Там же в Чили на чемпионате мира по футболу, несмотря на строгие запреты посольства США, Дин познакомился и завязал дружбу с советским вратарем Львом Яшиным. После посещения Дином футбольного матча Чили – СССР были запрещены трансляции его песен на радио в Чили и Перу. Сам Рид тем временем давал благотворительные концерты, выручка от которых шла на содержание заключенных в тюрьмах.
Дин Рид в интервью рассказывал: «Меня нередко спрашивают, каким песням я отдаю предпочтение: песням протеста или песням любви — Я считаю, что все мои песни — это песни о любви. Человек не может быть цельной личностью, если не испытает этого чувства. Но любовь бывает разная. Есть любовь, которую испытывают родители по отношению к своему ребёнку. Есть романтическая любовь между мужчиной и женщиной. Существует любовь к природе, любовь к идеалу, любовь к человечеству, к справедливости и правде. Из этой любви и рождаются песни протеста, потому что, если вы любите людей и видите несправедливости, которые совершаются по отношению к вашим собратьям, то вы должны протестовать любыми способами. Мои песни — это песни о любви. В них воспевается любовь к природе, к детям, женщинам и всем хорошим людям, а также страстное желание достичь мира. Это песни протеста против всего бесчеловечного».
В 1964 году Дин Рид снялся в фильме «Гвадалахара летом». Это фильм на фестивале в Акапулько в Мексике завоевал два приза. В Мексике Дин также познакомился с голливудской киноактрисой Пэтти Хоббс, и вскоре в Мексике состоялось их бракосочетание, а 3 ноября 1964 года Дин Рид совершил решительный и знаковый поступок для гражданина Соединенных Штатов — он отказался принять участие в выборах президента США.В 1965 году вышел еще один фильм с участием Рида под названием «Первая любовь». В том же году в Аргентине Дин познакомился с Альфредом Варелой – членом ЦК компартии Аргентины и председателем Аргентинского Совета Мира. По его приглашению Дин Рид в составе аргентинской делегации 10-15 июля 1965 года принял участие в работе Всемирного Конгресса миролюбивых сил в Хельсинки. На Конгрессе он осудил политику США во Вьетнаме, а после окончания форума Дин Рид впервые посетил Москву. После поездки в СССР он был арестован и заключен в аргентинскую тюрьму, а после освобождения Дин Рид все также продолжал отстаивать свою политическую точку зрения. Политические взгляды Дина пришлись не по вкусу правым силам в странах Южной Америки, и в 1966 году под давлением свыше и после обстрела своего дома, Дин Рид был вынужден покинуть южноамериканский континент. О времени, проведенном в аргентинской тюрьме, Дин Рид рассказывал: «Относятся ко мне как к заключённому неплохо. Подъём в 7.30 утра, завтрак – мате с хлебом. Затем чистим камеру. На обед дают варево из лапши, затем небольшая прогулка. Другие заключённые работают, мне почему-то работать не дают. Я предложил директору, что буду петь для заключённых, но тоже отказали. А сегодня сообщили, что пришло разрешение работать: с завтрашнего дня я могу мыть коридоры тюрьмы. Я согласился, надеюсь, что так дни полетят быстрее. Вечерами и ночью читаю, пишу или беседую с заключёнными. В нашей камере было пять окон с разбитыми стёклами, и мы очень страдали от холода. Я совсем замерзал. Потом их застеклили, а меня перевели в одиночку. Это даже не камера, а бывший умывальник. Через некоторое время меня вернули обратно, где намного лучше. Остригли, конечно, как только доставили сюда. Так впервые в жизни постригли бесплатно…»
В марте 1966 года Дин Рид познакомился с Че Геварой, который провел одну ночь в доме Дина Рида в Буэнос-Айресе. В конце июня 1966 года Дин Рид попал в Испании в «черные списки» и вместе с Патрицией, незадолго до этого потерявшей во время беременности ребенка, переехал в Италию. В Риме он активно снимался в вестернах местного производства — «Буккаро», «Бог их породил, я их убью», «Племянники Зорро» и других картинах. Многочисленные съемки не мешали ему вести насыщенную общественно-политическую жизнь. В мае у Дина и Патриции родилась дочь Рамона, а в 1969 году он подвергся аресту на несколько часов за участие в демонстрации протеста против войны во Вьетнаме, а в 1970 году он принял участие в предвыборной кампании кандидата в президенты Чили Сальвадора Альенде.
28 августа 1970 вместе с молодыми чилийскими коммунистами Дин Рид организовал свою знаменитую акцию – у стен посольства США в Чили он постирал американский флаг. Вот как он прокомментировал свой поступок: «Понимаете, я очень люблю мою страну, мне дорога честь её флага, именно поэтому я хотел публично выстирать его — очистить от крови негров и индейцев, от крови вьетнамских детей». За свою выходку он был задержан полицией, но благодаря вмешательству чилийского поэта-коммуниста Пабло Неруды, Дина Рида вскоре отпустили и даже вернули ему отобранный флаг Соединенных Штатов. Через неделю после этого события партия Альенде победила в предвыборной гонке. После победы Альенде Дин Рид не оставил свою агитационную деятельность в Чили. В 1971 году вместе с чилийским певцом Виктором Харой он выступал на митингах и концертах перед крестьянами и рабочими, участвовал в постановке революционных театральных пьес. Виктор и Дин провели в агитационных разъездах более четырех месяцев, объехав почти всю страну. После агитационной кампании в Чили Дин Рид решил отправиться в Аргентину. Это решение было не случайным. Дин получил письмо от своего давнего друга Альфредо Варелы, в котором тот приглашал его в Аргентину для участия в революционных преобразованиях.В июне того же года Дин нелегально приехал в Буэнос-Айрес где дал пресс-конференцию, призывающую к вооруженной борьбе и смене диктаторского строя. Его арестовали и заключили в тюрьму, но после 16-дневного заключения он был освобожден и выслан из страны.
В конце июля Дин Рид во второй раз приехал в СССР, где принял участие в Международном московском кинофестивале, после чего дал концерты в восьми городах Советского Союза. На кинофестивале Дин Рид познакомился с эстонской киноактрисой Эве Киви, которая позже стала его гражданской женой. В интервью рижскому еженедельнику «Суббота» Киви позже рассказывала: «Дин был коммунистом, причем фанатичным… Я 15 лет жила под аккомпанемент его «Белла, чао!» и «Интернационала». Рид был невероятно веселым, озорным и очень искренним. Он обожал Советский Союз, был увлечен идей социализма и мировой революции. Когда я, пустив в ванной воду, пыталась растолковать любимому, что все у нас не так красиво и хорошо, как выглядит на поверхности, он мне не верил! Шутил, что единственное, чего в СССР недостает, это туалетной бумаги… Хотя после обеда в рабочей столовой, куда я его специально затащила, у него два дня болел живот. Дин был идолом советской молодежи и престарелых генсеков в джинсах, водолазке (он и мне только такие покупал), с гитарой и американской улыбкой. За ним толпой ходили поклонники и скандировали: «Белла, чао!» На концертах девушки задаривали его конфетами, плюшевыми мишками и книгами. Живя в хороших гостиницах, он понятия не имел, что сколько стоит в СССР. Когда я уехала зарабатывать в Ростов с концертной бригадой, Дин перечислил свой гонорар в тысячу долларов в фонд помощи Вьетнаму. Если честно, я тогда разозлилась, но промолчала… Между нами встала Политика. В результате скитаний по миру Дин оказался в ГДР, где его пригрели и предоставили работу на киностудии DEFA».Позже Дин Рид снял фильм «Братья по крови», признанный самым популярным фильмом года в ГДР. Другой фильм Рида «Пой, ковбой, пой!» за 4 месяца проката посмотрели 700 000 зрителей — колоссальная цифра для такой небольшой страны, как ГДР. Все каскадерские трюки в фильмах, в которых Дин Рид снимался, он исполнял сам.
Певец поддерживал хорошую спортивную форму и в интервью рассказывал: «В юности я был чемпионом Америки в марафоне, а в беге на 10 миль даже поставил рекорд. Всегда любил гимнастику, особенно упражнения на кольцах. Стараюсь отводить ежедневно время для спорта, бега. Люблю ездить на лошади – я ведь десять лет был ковбоем. Во всех фильмах снимался без дублеров, все трюки исполняю сам, и надеюсь в дальнейшем не прибегать к помощи каскадеров».В своем интервью Эве Киви относительно политических взглядов Рида была склонна к преувеличению. Дин Рид не был коммунистом, тем более фанатичным. Дин Рид называл себя марксистом: «Я не называю себя коммунистом. У каждого свои определения слов. Я считаю, что коммунист – это тот, кто является членом партии. Я не являюсь членом никакой партии, и поэтому я называю себя марксистом или социалистом. Марксизм – это политическая философия, экономическая философия. Мы, марксисты, считаем, что можем изменить общество, сделать его лучше для людей. Что мы не беспомощны в обществе (как некоторые нам пытаются втолковать), используя метафизические методы, согласно которым общество меняется само, а мы в нем как в клетке и должны терпеть эти условия».
До того, как Дин Рид стал жить с Эве Киви, он женился в Германии на переводчице и родственнице Эриха Хонеккера Вибке Дорнбах, с которой он познакомился в 1971 году на Фестивале документального кино в Лейпциге. В 1976 году у них родилась дочь Наташа, а в 1978 году Дин и Вибка развелись. Позже бессменный переводчик Дина Рида в СССР Олег Смирнов в интервью газете «Аргументы и факты» сказал: «Много лет спустя, анализируя все обстоятельства этого знакомства, Дин и я пришли к выводу, что девушку эту ему «подложили», чтобы он остался жить в ГДР. После их развода она сделала головокружительную карьеру в МИД ГДР».
Дин Рид после развода с женой еще несколько раз бывал в СССР, где его всегда ждал самый теплый и дружественный прием многочисленных поклонников. Он хотел даже остаться в Советском Союзе навсегда, но по словам директора института США и Канады академика Георгия Арбатова, занимавшего в то время пост в международном отделе ЦК КПСС: «Он скорее годился для того, чтобы в СССР и других странах соцлагеря показать: есть люди, которые нам симпатизируют».
В то время большинство коммунистических партий мира положительно оценивали советский курс и строили свою политику, ориентируясь из него. Дин Рид придерживался той же позиции, однако так длилось примерно до 1966 года. Затем он стал все больше склоняться к позиции Че Гевары и Мао Цзедуна, которые в своих воззрениях на отношения между двумя системами ратовали за решительное размежевание и конфронтацию. Переход Дина к такой позиции был связан с агрессивной политикой США, войной во Вьетнаме, вторжением в Доминиканскую Республику, а также событиями, которые происходили в Латинской Америке — установлением военных диктатур в Бразилии и Аргентине.
Общественная деятельность Дина Рида все больше беспокоила его менеджеров, но радовала советских номенклатурных работников, которые становились к нему все благосклоннее, особенно после того как в марте 1971 года Дин подверг критике Александра Солженицына, только что получившего Нобелевскую премию. В 1971 году Дин Рид написал открытое письмо Александру Солженицыну, в котором подверг критике его политические взгляды. В своем письме Рид писал: « Дорогой коллега по искусству Солженицын! Я, как американский артист, должен ответить на некоторые ваши обвинения, публикуемые капиталистической прессой во всем мире. По моему мнению, они являются ложными обвинениями, и народы мира должны знать, почему они ложные. Вы заклеймили Советский Союз как «глубоко больное общество, пораженное ненавистью и несправедливостью». Вы говорите, что Советское правительство «не могло бы жить без врагов, и вся атмосфера пропитана ненавистью, и еще раз ненавистью, не останавливающейся даже перед расовой ненавистью». Вы, должно быть, говорите о моей родине, а не о своей! Ведь именно Америка, а не Советский Союз, ведет войны и создает напряженную обстановку возможных войн с тем, чтобы давать возможность своей экономике действовать, а нашим диктаторам, военно-промышленному комплексу наживать еще больше богатства и власти на крови вьетнамского народа, наших собственных американских солдат и всех свободолюбивых народов мира! Больное общество у меня на родине, а не у вас, г-н Солженицын! Именно Америка, а не Советский Союз, превратилась в самое насильственное общество, которое когда-либо знала история человечества. Америка, где мафия имеет больше экономической власти, чем крупнейшие корпорации, и где наши граждане не могут ходить ночью по улицам без страха подвергнуться преступному нападению. Ведь именно в Соединенных Штатах, а не в Советском Союзе свои же сограждане убили в период с 1900 года больше людей, чем число всех американских солдат, погибших в боях в первой и второй мировых войнах, а также в Корее и во Вьетнаме! Именно наше общество считает удобным убивать любого и каждого прогрессивного лидера, который находит в себе мужество поднять голос против некоторых наших несправедливостей. Вот что такое больное общество, г-н Солженицын! Далее вы говорите о расовой ненависти! В Америке, а не в Советском Союзе, на протяжении двух столетий остаются безнаказанными убийства негров, которых держат в полурабстве. В Америке, а не в Советском Союзе, полиция без разбору избивает и арестовывает любого и каждого негра, пытающегося выступить в защиту своих прав. Затем вы говорите, что «свобода слова, честная и полная свобода слова — вот первое условие здоровья любого общества, и нашего также». Попытайтесь распространить эти мысли среди страдающих народов, вынужденных бороться за существование и жить вопреки своей воле под гнетом диктаторских режимов, держащихся у власти лишь благодаря военной помощи США. Скажите о своих мыслях людям, чье «здоровье» заключается лишь в том, что половина их детей умирает при рождении, так как у них нет денег на врача, и они всю свою жизнь мучаются из-за отсутствия медицинского обслуживания. Скажите об этом людям капиталистического мира, чье «здоровье» состоит в том, что всю свою жизнь они проводят в постоянном страхе перед безработицей. Скажите американским неграм, как много им помогли на деле «здоровье» и «свобода слова» в процессе их справедливой борьбы за равноправие с белыми, когда после двух столетий «свободы слова по-американски» во многих районах США считают, что убить негра — это все равно что поохотиться на медведя! Скажите трудящимся капиталистического мира о ваших идеях по поводу «свободы слова как первого условия здоровья», если из-за нехватки денег их сыновья и дочери не смогут развить свои умственные способности в школе, а поэтому никогда не сумеют даже научиться читать! Вы говорите о свободе слова, тогда как большая часть населения земного шара пока еще говорит о возможности научиться читать слова! Нет, г-н Солженицын, ваше определение свободы слова как первого условия здоровья неверно. Первое условие заключается в том, чтобы сделать страну достаточно здоровой морально, умственно, духовно и физически, с тем чтобы ее граждане умели читать, писать, трудиться и жить вместе в мире. Нет, г-н Солженицын, я не принимаю вашего первого условия здоровья общества и особенно в вашем определении и контексте. Моя страна, известная своей «свободой слова», — это страна, где полиция нападает на участников мирных походов. В моей стране разрешены мирные походы, и в то же время продолжающаяся война губительно отражается на жизни вьетнамского народа, ибо демонстрации, разумеется, нисколько не меняют политику правительства. Неужели вы действительно думаете, что военно-промышленный комплекс, правящий моей страной и полмиром, печется о «свободе слова»?!
Правители его сознают, что они, и только они, обладают властью принимать решения. Воистину, свобода слова на словах, но не на деле! Вы заявляете также, что Советский Союз идет не в ногу с ХХ веком. Если это и верно, то потому, что Советский Союз всегда идет на полшага впереди ХХ века! Неужели вы предлагаете вашему народу отказаться от своей роли вождя и авангарда всех прогрессивных народов мира и вернуться к бесчеловечным и жестоким условиям, существующим в остальной части земного шара, где несправедливость воистину изобилует в атмосфере чуть ли не феодальных условий многих стран? Г-н Солженицын, в статье далее сказано, что вы – «многострадальный писатель из Советского Союза». По-видимому, это означает, что вы много страдаете из-за отсутствия моральных и общественных принципов и что ваша совесть мучает вас в тихие ночные часы, когда вы остаетесь наедине с собой. Верно, что в Советском Союзе есть свои несправедливости и недостатки, но ведь все в мире относительно. В принципе и на деле ваше общество стремится к созданию подлинно здорового и справедливого общества. Принципы, на которых построено ваше общество — здоровы, чисты и справедливы, в то время как принципы, на которых построено наше общество, жестоки, корыстны и несправедливы. Очевидно, в жизни могут быть ошибки и некоторые несправедливости, однако несомненно, что общество, построенное на справедливых началах, имеет больше перспектив прийти к справедливому обществу, нежели то общество, которое строится на несправедливости и эксплуатации человека человеком. Общество и правительство моей страны отстали от времени, потому что их единственная цель заключается в стремлении сохранить во всем мире статус-кво. Именно ваша страна стремится делать прогрессивные шаги во имя человечества, и если в чем-то она несовершенна и порою спотыкается, то мы не должны осуждать за эти недостатки всю систему, а должны приветствовать ее за мужество и стремление прокладывать новые пути. Искренне ваш, Дин Рид».1972 год был насыщен съемками. Фильмы с участием Дина Рида снимались в Испании, Румынии и ГДР, но в 1973 году Дин Рид почувствовал неудовлетворенность своей жизнью. Его актерская карьера в Испании пошла на спад, а друзья-коммунисты постепенно отворачивались от него. Он начал ощущать себя одиноким и никому не нужным. Именно поэтому он решил сменить место жительства и осесть в Восточной Германии, где он чувствовал себя востребованным. В Германии он продолжал выступать на сцене, сниматься в кинокартинах, а также попробовал свои силы в режиссуре.
В феврале 1974 года Дин снова вернулся Россию, где посетил строившуюся Байкало-Амурскую магистраль. Олег Смирнов, переводчик, импресарио и один из самых близких людей Дина вспоминал об их поездке на БАМ: «По трассе БАМа мы ехали в литерном поезде начальника магистрали. Один вагон — с журналистами, второй — «спальный» — для Дина, с конференц-залом, третий загрузили в Иркутске «спецедой»: экспортной водкой «с винтом», икорочкой, вкусной рыбой. Дину все это не нужно было, но сопровождающие нас комсомольские вожаки пировали вовсю… На БАМе Дин выступал бесплатно. А вообще на гастролях в СССР Дину платили и в рублях, и в валюте. В валюте совсем немного, что-то порядка 300 долларов, и эти деньги он отсылал в Штаты в качестве алиментов дочери от первого брака. Рубли тогда обменять было нельзя, и он тратил их на покупку черной икры для жены, устраивал банкеты для музыкантов».В 1974 году Дин побывал в Чехословакии, где снялся в фильме «Кит и К» по книге Джека Лондона «Смок Беллью». В конце мая Дин посетил Париж, где присутствовал на юбилейной сессии Всемирного Совета мира. Эта сессия была посвящена 25-летию движения сторонников мира в Париже, а с августа по октябрь того же года он снимался в фильме «Братья по крови». В этом фильме он не только исполнил главную роль, но также был автором сценария.
В мае 1975 под видом коммерсанта Дин Рид прибыл в Лиму – столицу Перу. Для сбора сведений о ситуации при режиме Пиночета он нелегально перешел чилийскую границу, но вскоре его задержали агенты секретной полиции и посадили в тюрьму. Как врага существующего в стране режима его ждал десятилетний тюремный срок, но генерал Пиночет, используя «милосердие» в целях собственной пропаганды, лично подписал приказ о помиловании Дина.
В 1977 году Дин начал снимать фильм «Певец» о жизни своего друга чилийского певца Виктора Хары, убитого в 1973 году после переворота в Чили. Эта картина стала самой известной режиссерской работой Дина Рида. В том же году по приглашению Ясира Арафата Дин Рид посетил Южный Ливан, где в тот момент шли вооруженные столкновения между палестинцами и правыми христианскими фалангистами. Дин стал участником демонстрации в честь назначения новых командиров ООП, присутствовал на митинге Ясира Арафата и даже отправился на передовую. Его поездка по Южному Ливану продолжалась около двух месяцев. В ее конце Дин во второй раз встретился с Арафатом. На этот раз их встреча проходила на конспиративной квартире Ясира Арафата. К месту встречи Дина доставил личный шофер Арафата по имени Дюрак Касум. Всю дорогу шофер расспрашивал Дина о начале его революционной деятельности:
– Ведь вы, Дин, из нормальной семьи, да еще делали карьеру в западном шоу-бизнесе. И вдруг подались в бунтари. Это была дань моде шестидесятых? – спросил Касум, бывший, как выяснилось впоследствии, агентом израильской разведки.
– Нет, это осознанный выбор, – ответил Дин. – Бунтарем я был уже с детства, когда восставал против диктата своего отца. Он отдал меня в кадетскую школу, а я оттуда сбежал через год. Он пытался привить мне правые взгляды, а я стал «леваком». Так что своим бунтарством я во многом обязан моему отцу.
– Значит, и тяга к риску тоже от него? То вы проникаете нелегально в Аргентину и Чили, где вас сажают в тюрьму, то мчитесь сюда, в Южный Ливан.
– Нет, тяга к риску у меня не от отца, – засмеялся Дин. – Он как раз человек более осторожный. А вот мама может совершать неожиданные поступки. Например, взяла и в 52 года круто изменила свою жизнь, поступив учиться в университет. Видно, я в нее.
За поездку в Южный Ливан Дин Рид был позже награжден медалью «Борцу за мир» Советского комитета защиты мира. В сентябре 1978 года Дин отправился на родину в США для того, чтобы показать соотечественникам свой фильм о жизни Виктора Хары. По некоторым данным эта поездка была запланирована КГБ СССР. По заданию спецслужб Дин Рид должен был спровоцировать свой арест для того, чтобы советская сторона смогла обвинить власти США в нарушении прав человека. 29 октября его действительно арестовали за участие в забастовке фермеров в городе Делано в Миннесоте. В поддержку Дина Рида и других заключенных по всему миру прошла широчайшая компания солидарности, и 13 ноября суд присяжных оправдал Дина Рида и всех других участников забастовки.
В 1979 году Дин Рид еще раз побывал в СССР на БАМе вместе с белорусским ансамблем «Верасы». Через 30 лет после этой поездки участник ансамбля Александр Тиханович вспоминал: «Он никогда не говорил, что у нас лучше, а на Западе – хуже. Об этом сейчас может говорить кто угодно и спекулировать на эту тему. Он сказал: «Я просто хочу посмотреть, как простые люди поднимают стройку века». Потому что это действительно была стройка века. Там не было никаких жизненных условий. Мы работали на открытом воздухе, когда вокруг стояло 30 тысяч народу!».
Когда Рида спрашивали после поездок в СССР: «Дин, какие качества вы больше всего цените в людях?» — он отвечал: «Доброту, искренность, чувство справедливости. Насколько я знаю русских людей, все эти качества в полной мере присущи вам. Особенно я ощутил это в дни своего тюремного заключения. Благодаря вашей поддержке и солидарности я и мои друзья сейчас свободны». Российскому журналисту Анатолию Ануфриеву Рид запомнился как простой улыбчивый и открытый человек. Позже Анофриев рассказывал: «Всем запомнился его «голливудский» каскадёрский трюк, когда с гитарой стоял он на крыше одного из вагонов поезда, мчавшегося по совсем недавно проложенным здесь рельсам и пел один из своих популярнейших хитов. А потом попросил, чтобы его отвезли куда-нибудь поглубже – в тайгу, к медведям. Его и привезли к староверам, и там, отведав настоящего сибирского медку, он взобрался со своей гитарой на крышу баньки и, прыгая с неё, умудрился сломать ногу».С 1979 по 1985 год Дин Рид все активно гастролировал по всему с миру, снимался в кино, записывал диски, участвовал в политических митингах и давал многочисленные интервью. Осенью 1985 года Дин Рид решил отправиться на свою историческую родину в Америку. Там он принял участие в кинофестивале в Денвере, и встретил своих школьных друзей. Друзья детства подтолкнули его к мысли о возвращении на родину, а одна из его школьных подруг по имени Дикси Шнелби обещала подготовить его возвращение на родину в качестве эстрадной звезды. Она даже организовала «Клуб поклонников Дина Рида». Но обратный переезд Дина в США не состоялся, и он был вынужден уехать обратно в ГДР. В интервью Рид рассказывал: «Мое творчество носит ярко выраженный политический характер. Однако я против штампов, против развешивания ярлыков: этот, мол, исполняет политические песни, а тот – эстрадные. Я выступаю с политическими песнями, но пою их в стиле рок-н-ролл, кантри, диско, рэгги. И не вижу в этом противоречия. Ведь при социализме каждый, в том числе и каждый художник, должен активно участвовать в жизни общества и занимать четкую политическую позицию. Поэтому я против узкого понимания определения «политический певец». Вопрос о мире, к примеру, важен вообще для всех прогрессивных певцов, исполняют ли они политические песни под гитару, поют ли эстрадные песни с оркестром или исполняют рок-музыку. Мир нужен всем».
С наступлением перестройки политическая ситуация в Советском Союзе изменилась, и популярность Дина Рида резко пошла на спад. В интервью Дин Рид рассказывал: «Некоторые говорят, что я марионетка Кремля. Я не согласен с этим. На меня нападают со всех сторон, но у меня есть что ответить на все выпады в мой адрес. Я принадлежу только себе и прислушиваюсь к голосу своей совести. Я следую своим собственным убеждениям, а не партийной линии или каким-либо другим правилам, которые шли от отца, от церкви или от любого правительства».
Писатель и друг Дина Виктор Гроссман, проживающий в ГДР, вспоминал: «Людям, которые начали разочаровываться в системе, не нравились те, кто ее поддерживал. Все меньше зрителей приходило на его концерты, а для звезды выступать в пустом зале не очень-то приятно. К середине восьмидесятых Рид почувствовал, что двери перед ним захлопываются одна за другой». Дин Рид мечтал вернуться в США, где планировал продолжить свою вокальную карьеру. Зимой 1986 года в Берлине Дин Рид дал интервью
репортеру американской программы «60 минут» Майку Уоллесу, где начал отстаивать необходимость существования Берлинской стены и назвал советского президента Михаила Горбачева более нравственным и миролюбивым человеком, чем президент США Рейган. Позднее Майк Уоллес, общаясь с писательницей, автором книги о Дине Риде Реджиной Надельсон, сказал: «Да, он мне понравился. С политической точки зрения он был наивен, но он был честен». Эту передачу посмотрели тогда более 60 миллионов американцев, и большая часть зрителей была возмущена нелестными высказываниями в адрес их страны и президента. В редакцию программы «60 минут» посыпались гневные письма, в которых Дин Рид был назван предателем. Рид понял, что путь на родину ему окончательно отрезан, и осознание этого стало для него настоящим шоком, после чего у Дина случился микроинфаркт.Друзья Дина пытались как-то отвлечь его от мрачных мыслей. В мае 1986 года Дин вместе с гитаристом Нилом Якобсом отправился на отдых в Чехословакию. После отдыха Дин снова выглядел отдохнувшим и полным сил. 12 июня 1986 года Рид отправился на киностудию, чтобы уточнить детали съемок своего очередного фильма «Опасная близость» (изначально этот фильм планировалось выпустить в прокат под названием «Окровавленное сердце»). Продюсер фильма Геррит Лист сообщил Дину о задержках в финансировании картины, после чего Рид вернулся домой в подавленном состоянии и после очередной ссоры со своей третьей женой Ренатой Блюме вновь покинул свой дом. В живых его больше никто не видел.
17 июня 1986 года тело Дина Рида, придавленное камнями, было обнаружено в озере Цейтенерзее, в трех километрах от дома. Обстоятельства смерти певца были крайне непонятны, показания родственников сильно рознились, данные следствия были крайне противоречивы. По официальной версии, певец не справился с управлением автомобиля, врезался в дерево, упал в воду расположенного рядом озера и утонул. При этом дерево от воды отстояло довольно далеко, Дин Рид был мастером спорта по плаванию, а на шее у него были обнаружены следы удушения. Также в его крови был обнаружен радедорм – сильное снотворное. Приехавшей из Америки матери певца сначала отказались предъявить тело, объясняя, что лицо Дина изъедено рыбами. Три дня мать требовала показать труп сына, а когда увидела, рассказала: «Он не был раздут и не выглядел как утопленник… Я просто сходила с ума, когда полицейский чин раз за разом повторял мне, что это должна быть случайная смерть. Этот офицер утверждал, что у них в Восточной Германии убийств не бывает, что никто никого в ГДР никогда не убивает. Еще он говорил, что они достаточно хорошо знали Дина и не могут поверить в самоубийство». Еще больше подозрений возникло у Браун, когда вторая жена певца Блюме-Рид повезла ее на место происшествия. «Они сказали, что он ехал очень быстро, и действительно, он всегда ездил быстро, но ему нужно было очень сильно постараться, чтобы попасть в то злосчастное дерево», – говорила Рута Браун. Переводчик Дина Рида Олег Смирнов в интервью газете «Аргументы и Факты» позже заметил, что Рида нашли в теплой куртке, в то время как в Берлине в тот день была сильная жара. Кроме того, много позже было опубликовано посмертное письмо Рида. «Моя смерть не имеет никакого отношения к политике, я продолжаю верить в социализм как единственный способ решить основные проблемы человечества», – было написано Дином Ридом в письме, которое он якобы оставил в своей «Ладе», припаркованной на берегу озера, где было найдено его тело.
На кремации тела Дина присутствовали его друзья из США, чиновники и поклонники. «Я еще никогда не видел столько красивых девушек на похоронах», – вспоминал один из присутствующих. После обычных для таких церемоний речей американский кинорежиссер Уилл Робертс, снявший в 1985 году фильм о Дине Риде под названием «Американский мятежник», и сказал: «Дин любил аплодисменты, а мы любили его!», — после чего начал хлопать в ладоши. Поначалу присутствовавшие оцепенели, но затем встали и начали аплодировать.Через несколько лет после трагической гибели Дина его вдова Рената Блюме в своем интервью немецким газетам рассказывала: «У меня есть чувство, словно Дин иногда возвращается в свой любимый уютный домик. Невидимо и неслышно… Долгие годы имя Рид следует за мной по пятам: такое чувство, что актрисы Блюм не существует, а существует лишь супруга американской знаменитости».
Дин Рид был похоронен в Раухфангсвердере в Германии, но позже мать Дина Рида перевезла прах сына на кладбище Зеленая Монтана в Боулдере (США).
По материалам:
