Русский «капитан Немо»
Люди и судьбы
История современного отечественного подводного флота начиналась, как известно, с подводной лодки «Дельфин», в создании которой наряду с конструктором И.Г. Бубновым принимал участие и флотский инженер М.Н. Беклемишев.Выходец из знатного дворянского рода, Михаил Николаевич решил посвятить себя флоту. Окончив в 1879 года Техническое училище морского ведомства, М.Н. Беклемишев в звании кондуктора Корпуса флотских штурманов отправляется, как тогда было принято, в кругосветное плавание. По возвращении продолжает образование: в 1884 году завершил курс обучения в Минном офицерском классе, затем поступает в Николаевскую морскую академию, где оканчивает сначала механическое (1890 г.), а на следующий год и кораблестроительное отделения. Получив прекрасную общетеоретическую и инженерную подготовку, лейтенант М.Н. Беклемишев служит минным офицером на первых русских мореходных миноносцах типа «Взрыв», командует канонерскими лодками, преподает в Кронштадтской минной школе.
Успешная деятельность лейтенанта М.Н. Беклемишева — как инициативного офицера и высоко подготовленного инженера была замечена и, по рекомендации главного инспектора кораблестроения Н.Е. Кутейникова, его включили в состав комиссии «для проектирования полуподводных судов» (подводных лодок), которую возглавил молодой талантливый ученый и конструктор штабс-капитан И.Г. Бубнов. Третьим членом комиссии (или, как сейчас бы сказали, КБ) стал инженер-механик И.С. Горюнов. Все понимали, что России необходим собственный подводный флот. Работа шла быстро, и уже в 1901 году в Морской Технический комитет (МТК) был представлен проект первой в России боевой подводной лодки «Дельфин» водоизмещением 113 т, а уже в 1903 г. корабль сошел со стапелей Балтийского судостроительного завода. М.Н. Беклемишева, ставшего к тому времени капитаном 2 ранга и занявшегося «между делом» подготовкой команды для нового корабля, назначили командиром «Дельфина». В 1904 году, лодка была сдана флоту.
Однако, как отмечал председатель Морского технического комитета вице-адмирал Ф.Н. Дубасов, «испытания „Дельфина“ показали, что многие задачи подводного плавания, хотя и решены… вполне удовлетворительно, мы еще не вышли в деле подводного плавания из периода опытов и не имеем такого прототипа, который мог бы теперь же послужить образцом для постройки в короткое время нужного числа боевых подводных судов».Задавшись целью создать прототип для серийного производства, И.Г. Бубнов и М.Н. Беклемишев спроектировали 140-тонную подводную лодку с улучшенными, по сравнению с «Дельфином», тактико-техническими данными. После детального обсуждения с участием начальника Балтийского завода генерал-майора К.К. Ратника, других авторитетных специалистов флота и промышленности, МТК признал проект лодки «удовлетворяющим без всяких изменений всем требованиям, которые при современном состоянии техники могут быть предъявлены подводным судам» и рекомендовал «теперь же приступить к его выполнению». В январе-феврале 1904 года Морское министерство заказало на Балтийском заводе 5 подводных лодок нового образца. Наблюдение за их постройкой возложили на конструкторов. Головная лодка получила при закладке название «Касатка».
События на Востоке страны требовали скорейшего пополнения Тихоокеанского флота. М.Н. Беклемишев энергично помогал заводу, организуя поставку иностранными фирмами лодочных аккумуляторов, электродвигателей и другого комплектующего оборудования. Одновременно, используя «Дельфин» как учебную базу, готовил для строившихся субмарин экипажи, специалистов по новым, доселе не известным флоту, профилям.Надо сказать, что строительство кораблей опережало подготовку команд. И дело не только в том, что отсутствовали программы, учебные пособия и учебные классы — матросы с опаской относились к подводным кораблям. В итоге — профессиональная подготовка будущих подводников была очень низкой.
Подгоняемый Морским министерством, Балтийский завод благополучно спустил на воду головную подводную лодку «Касатка» уже в июле 1904 года, а следом за ней еще 5 однотипных кораблей («Скат», «Макрель», «Налим», «Окунь» и дополнительно заказанную «Фельдмаршал граф Шереметьев»). Назначенный в августе 1904 года исполняющим обязанности заведующего подводным плаванием флота (а в сентябре — еще и командиром оставленной на Балтике «Макрели»), М.Н. Беклемишев руководил испытаниями лодок на кронштадтском рейде. Он же являлся и координатором их транспортировки на Тихий океан в железнодорожных эшелонах специального назначения. Между прочим, до этого никто в мире не перевозил по железной дороге подводные лодки водоизмещением более 100 т на столь большие расстояния.
Построенные в спешке, с отступлениями от требований технического проекта, субмарины типа «Касатка» имели много конструктивных недостатков. Их «доводка» осуществлялась уже во Владивостоке, в чем участвовал и неоднократно приезжавший сюда М.Н. Беклемишев. В августе 1905 года его включили в состав комиссии «По исследованию состояния и боеготовности подводных лодок, находящихся во Владивостоке», созданной в связи с возникшими у некоторых военачальников сомнениями в их пригодности для ведения военных действий. Так, например, в телеграмме Николаю II от 13 августа 1905 года главнокомандующий русской армией в Маньчжурии генерал Н.П. Линевич докладывал, что находящиеся во Владивостоке субмарины «признаны на практике ненадежными по своим конструктивным недостаткам… В результате, несмотря на достаточно многочисленную подводную флотилию, она крепости Порт-Артур почти никакой пользы принести не может». Ознакомившись на месте с фактическим состоянием и готовностью тихоокеанских лодок, комиссия под председательством опытного моряка контр-адмирала Э.Н. Щенсновича, вопреки мнению Линевича, пришла к выводу, «что, невзирая на недавнее появление в России подводных лодок, уже вполне установлено, что необходимо всеми силами стремиться к развитию и усовершенствованию этого дела. Опыты и минные атаки, проведенные этой осенью лодкой „Щука“ в Минном отряде, показали, что субмарины в настоящее время являют собой серьезное боевое средство». В этом, несомненно, была большая заслуга И.Г. Бубнова, М.Н. Беклемишева и других ведущих специалистов отечественного подводного судостроения.
Однако выводы комиссии, хотя и столь благоприятные, были все же больше нацелены в будущее нового вида вооружения, так как, действительно, каких-либо сдвигов в пользу Российского флота в ходе русско-японской войны подводные лодки не принесли. И дело было не столько в их несовершенстве, сколько в отсутствии подготовленных команд, в недоверии к новой технике. Дело доходило до того, что подводным лодкам запрещали погружаться, о чем подробно рассказал в своих дневниках командир «Касатки» лейтенант А.В. Плотто. Какие уж тут скрытные торпедные атаки вражеских кораблей.При всей занятости производственными делами, связанными, главным образом, с постройкой, М.Н. Беклемишев находил время и для проектно-конструкторской деятельности. Так, например, в мае 1905 года И.Г. Бубнов совместно с М.Н. Беклемишевым подготовили проект более совершенной подводной лодки «Акула». Лодка получилась вполне удачной и стала прототипом знаменитых «Барсов».
Учитывая особую остроту проблемы подготовки кадров для зарождающегося флота, М.Н. Беклемишев, к тому времени уже капитан 1 ранга, выступил одним из инициаторов создания в Либаве первого в России Учебного отряда подводного плавания, утвержденного Николаем II 27 марта 1906 года. Командиром отряда стал герой русско-японской войны, страстный сторонник развития подводного дела контр-адмирал Э.Н. Щенснович. Любопытно, что по его просьбе И.Г. Бубнов, М.Н. Беклемишев и ряд других кораблестроителей-подводников были включены в число слушателей первого курса офицерского класса и, не кичась чинами, заслугами и опытом перед молодыми мичманами и лейтенантами, вместе с ними прошли полный курс обучения.
После окончания русско-японской войны М.Н. Беклемишев служил помощником заведующего подводным плаванием флота, возглавлял комиссию по приемке первой в России субмарины с единым двигателем «Почтовый» конструктора С.К. Джевецкого, а в 1908 году был назначен заведующим отделом подводного плавания Морского Технического комитета, где сразу же прослыл «возмутителем спокойствия ». Дело в том, что в течение двух лет (1907-1908 гг.), ссылаясь на отсутствие денежных кредитов, Морское министерство не заказало судостроительной промышленности ни одной торпедной подводной лодки, в то время как ведущие морские державы Запада, особенно Англия и Франция, интенсивно наращивали их строительство. М.Н. Беклемишев поставил вопрос о расширении отечественного подводного судостроения, что у многих высокопоставленных чиновников морского ведомства, приверженцев надводного флота, вызвало откровенное раздражение. Тем не менее, после оживленных дискуссий и бюрократических проволочек, Министерство включило в план заказов на 1909 года две новые субмарины И.Г. Бубнова типа «Морж» для Черноморского флота. Впоследствии лодки этого проекта хорошо себя зарекомендовали во время первой мировой войны, подорвав и уничтожив несколько турецких транспортников.
Важное место в служебной деятельности заведующего отделом подводного плавания МТК занимала разработка научно обоснованных заданий и технических условий на разработку подводных лодок, а также выбор готовых проектов иностранных и отечественных конструкторов для запуска в серийное производство.
Не умаляя технических и научных достижений зарубежных фирм, М.Н. Беклемишев отдавал предпочтение проектам русских кораблестроителей. «Можно с уверенностью сказать, — писал он в одной из докладных записок, — что в случае необходимости мы могли бы совершенно самостоятельно выстроить в самое короткое время, без всяких указаний иностранных инженеров, очень значительный по количеству и качествам подводный флот (были бы только для этого даны необходимые средства)».
Поддерживая живые связи с промышленностью и флотом, М.Н. Беклемишев часто бывал на судостроительных заводах, в проектных организациях, на соединениях подводных лодок, читал лекции в Либавском Учебном отряде подводного плавания. Многие из русских моряков, пройдя в разное время «беклемишевскую школу», стали впоследствии настоящими асами-подводниками. Например, награжденный Георгиевским оружием балтийский подводник лейтенант В.А. Меркушев, выводивший в первую мировую войну свою лодку «Окунь» в атаку на германские линейные корабли; командир «Касатки» лейтенант А.В. Плотто, возглавлявший во время войны с Японией отряд подводных лодок во Владивостоке, старший лейтенант И.И. Ризнич, совершивший в 1917 году на лодке «Святой Георгий» первый в истории русского подводного флота переход вокруг Европы, и другие.
В 1909 году по предложению и при личном участии М.Н. Беклемишева на Балтийском заводе была организована гидрофоническая мастерская — первое в России промышленное предприятие по изготовлению приборов звукоподводной связи системы талантливого инженера и изобретателя Р.Г. Нирегберга. Впервые установленная на подводной лодке «Карп», аппаратура «акустического телеграфирования через воду» обеспечивала подводную связь на удалении до 10-12 каб. и обнаружение шумящей цели — до 5-10 каб., что значительно повышало боевые возможности подводных кораблей.За многолетнюю безупречную службу на флоте и заслуги перед Отечеством М.Н. Беклемишев был удостоен орденов Святого Владимира 4-й степени с бантом, Святого Станислава 2-й степени и Святой Анны 3-й степени. В 1910 году ему было присвоено звание генерал-майора по адмиралтейству.
После выхода в отставку Михаил Николаевич, по предложению начальника петербургского Балтийского завода генерал-майора П.Ф. Вешкурцева, работал консультантом заводского отдела подводного плавания, возглавлял военно-морской отдел Русского электротехнического общества, преподавал в Петроградском Политехническом институте.
Искренне преданный любимому делу, Михаил Николаевич сохранил связи с флотом и после революции. В первые годы Советской власти бывший генерал по адмиралтейству служил консультантом при Коллегии по военному судостроению, ведавшей постройкой и ремонтом боевых кораблей, затем некоторое время руководил отделом подводного плавания Морских Сил РККА.
В 1926 году по приглашению руководства Особого технического бюро по военным изобретениям специального назначения (Остехбюро), отставной генерал по адмиралтейству М.Н. Беклемишев получил должность капитана парохода «Микула» — плавучей лаборатории для проведения сверхсекретных экспериментальных работ по созданию первых в стране радиоуправляемых торпедных катеров. В 1928-1931 годах М.Н. Беклемишев командовал на Ладожском озере находившимся в распоряжении Остехбюро опытовым судном «Конструктор» (бывший миноносец «Сибирский стрелок»), которое использовалось для отработки новых образцов морского оружия. В апреле 1931 года, когда М.Н. Беклемишеву шел 73-й год, бывший генерал, вторично уходит в отставку.
Заканчивая рассказ о русском «капитане Немо», как с почтением называли Михаила Николаевича некоторые современники, необходимо отметить, что его старший брат, Николай, сын Владимир и внук Михаил, также посвятили себя морской службе. Генерал-майор Николай Николаевич Беклемишев был известным ученым-гидрографом, в честь которого на картах Берингова моря значится «гора Беклемишева». По стопам старших Беклемишевых пошел и названный в честь деда внук Михаил.18 февраля 1936 года на 78-м году жизни замечательный русский подводник, один из создателей первого российского боевого подводного корабля, генерал по адмиралтейству Михаил Николаевич Беклемишев скончался. Умирая, он сказал сыну: «На могилу мою не ходи. Считай, что я навсегда ушел в море». Похоронен М.Н. Беклемишев в Александро-Невской лавре в Санкт-Петербурге, где покоится прах многих выдающихся наших соотечественников.
Источник:
