Первая бомба в Ленинграде упала на Невском проспекте, дом 119. Это был большой семиэтажный старинный дом, напротив нашего дома, где мы жили с сыном. Когда я вышла на улицу, картина была ужасная. На проводах (тогда еще по Невскому ходили трамваи) висели простыни, белье. Дом был разрушен до основания.

Люди, видимо, собирались эвакуироваться, так как везде были разбросаны чемоданы. Было много убитых и раненых. На следующий день весь город приехал смотреть, что такое бомбежка.

Я работала на судостроительном заводе. Однажды, во время очередной бомбежки, в корабль попала бомба. Все, кто мог, вытаскивали моряков, которых еще можно было спасти. Недалеко от нас находился детский дом, куда попала бомба и разбила его. Дети были в бомбоубежище, и их всех завалило, они все погибли.

Завод эвакуировался, и я осталась без работы. Устроилась на полигон за городом. Нужна была рабочая карточка, а сыну детский сад. Все вроде было терпимо, пока не начался обстрел полигона и составов со снарядами. Обстрел начался рано утром, мы с сыном вышли немного раньше, поэтому остались живы. Когда я вернулась, нашей квартиры не было, все было разбито. Не было и самого дома. Взяла сына, достала санки и повезла его обратно в город к моей маме — больше некуда было. Ехали 20 км при морозе почти 35 градусов три часа по Неве по тропинке, по обе стороны которой лежали трупы. Тогда не хоронили, а просто выносили на улицу и оставляли.

Воды не было, растаивали снег, возили его издалека с Невы. Поставили дома буржуйку, топили книгами и мебелью. Посредине Невского находилась колонка, где была вода. К ней было не подойти. Люди с водой падали, и образовалась огромная ледяная гора. Люди ползком забирались на эту гору за водой, а оттуда скатывались вниз.

Устроилась работать санитаркой в госпиталь. Жили тогда под постоянной бомбежкой. Бомбежки начинались ровно в семь часов вечера каждый день. Однажды бомба попала в палату. Разрушения страшные. Мы работали всю ночь, вытаскивая раненых. Бомба прошла через все этажи и разорвалась внизу. Надо было собрать всех убитых и раненых. Работали в противогазах, так как бомба была с газом, вызывавшим слезы и кашель — особенно щипало глаза. За стеной находились сын и мама. Они, боясь оставаться дома, пришли ко мне (я была на казарменном положении) и попали под бомбежку. Уцелели — такая судьба.

Покойников из госпиталя возили на кладбище, там были длинные штабеля тел, это было ужасно. А иногда возили в Невскую Лавру, там на кладбище была сделана небольшая печь, где жгли трупы.

Потом начался обстрел осколочными снарядами. Метали сотни осколков, чтобы специально убивать людей.

Сегодня смотрела пожары в Югославии и вспоминала, как горел госпиталь на Суворовском проспекте, близко от госпиталя, где я работала. Нас всех посылали помогать спасать людей. Но, когда мы пришли, госпиталь горел снизу большим пламенем. Ходячие больные — выбрасывались из окон, мы ловили их вместе с пожарными, а остальные, кто не мог ходить, сгорали. Бомба была с зажигательной смесью и попала прямо в лестницу, поэтому никто не смог выбраться оттуда живым. Ужас этот никогда невозможно забыть…

Записано в январе 1993 года

«900 блокадных дней»

Дочитали статью до конца? Пожалуйста, примите участие в обсуждении, выскажите свою точку зрения, либо просто проставьте оценку статье.

Вы также можете:

• Перейти на главную и ознакомиться с самыми интересными постами дня
• Добавить статью в заметки на: