Есть такая порода людей, которые числят Главнейшим Достижением эпохи капитализма в бывшем СССР наступление т. н. царства полных прилавков. И бесполезно объяснять этим упёртым, что битком набитый всякой вкусной всячиной прилавок ну практически никак не связан с полнотой домашних холодильников и тем более желудков. Их радуют гайдаровские полные прилавки 1992 года после либерализации цен — и всё тут. А что именно тогда, с наполнением этих самых прилавков, по свидетельству тогдашних отцов Первопрестольной Попова и Лужкова, в Москве были зафиксированы первые случаи голодных смертей — это ведь пустяки, верно? Светясь самодовольством, они твердят свою мантру: «Социализм не смог наполнить прилавки, а мы смогли-с. Значит, мы лучше!».

Что ж, тогда читайте: ровно таким же царством полных прилавков был и… СССР. Причём в те самые годы, которые считаются многими — сюрприз! — как раз голодными. Свидетельствует… нет-нет, не сталинист и коммуняка, а Василий Аксёнов в своей антисоветской и антикоммунистической «Московской саге»:

«Да и мясная гастрономия, хо-хо, не плошала, ветчины и карбонады радовали глаз своим соседством с сырокопчеными рулетами, разнокалиберными колбасами, вплоть до изысканных срезов, обнажавших сущую мозаику вкуснейших элементов начинки. Сосиски, те свисали с кафельных стен какими-то тропическими гирляндами. Сельди разной жирности полоскались в судках, чертя над головами покупателей невидимые, но ощутимые траектории к отделу крепких напитков. Ну, а там представал глазу патриота сущий парад гвардейских частей, от бутылочных расхожих водок до штофных ликёров. Икра всегда была в наличии, в эмалированных судках она смущала простой народ, веселила лауреатов Сталинских премий. Крабы в банках были повсюду и доступны по цене, но их никто не брал, несмотря на потрескивающую в ночи неоновую рекламу. То же самое можно было сказать и про печень трески, и это может подтвердить любой человек, чья юность прошла под статичным и вечным полыханием сталинской стабилизации: «Печень трески! Вкусно! Питательно!»

У простого народа были свои радости: «микояновские» котлеты по шесть копеек, студень, что повсюду стоял в противнях и продавался за цену почти символическую, то есть максимально приближенную к коммунизму».

Черно-белые послевоенные фотографии не доносят до нас аппетитную цветовую гамму воспетых Аксёновым «изысканных срезов, обнажавших сущую мозаику вкуснейших элементов начинки». Но на этих красочных иллюстрациях тех лет она хорошо видна:


А это московский бывший «Елисеевский» гастроном, 1947 год, фотографии американца Томаса Маквоя (Thomas Mcavoy) из журнала Life (небось, не какой-нибудь сталинской пропагандюки!):


Прилавок с рыбными деликатесами. Всё точно по Аксёнову, «икра всегда была в наличии, в эмалированных судках». И красная, и чёрная…

Общий вид торгового зала:


Отдел «Кулинария»:


Живая рыба:


Кондитерский отдел:


Вот опять рыбные деликатесы на советском прилавке, не желаете отведать?


Ну, а если свидетельства московского жителя Василия Аксёнова недостаточно, то вот ещё свидетельство иностранца, Джона Стейнбека, в 1947 году (ещё до происшедшей тогда отмены карточек) посетившего Москву и опубликовавшего вслед за поездкой «Русский дневник»:

«Продовольственные магазины в Москве очень большие. Как и рестораны, они бывают двух видов. Есть те, в которых продукты можно приобрести по продовольственным карточкам. Здесь продукты стоят очень дешёво (если у вас есть продовольственные карточки). Есть коммерческие магазины, которые также управляются правительством и в которых можно купить практически любые продукты, но по очень высоким ценам. Здесь стоят горки из консервов, пирамиды из бутылок шампанского и грузинского вина. Мы видели продукты, которые могли бы попасть сюда и с американских складов. Здесь были банки с крабами, на которых стояли японские торговые марки. Были немецкие товары. И были роскошные продукты советского производства: большие банки с чёрной икрой, горы украинских колбас, сыры, рыба и даже дичь – дикие утки и вальдшнепы, дрофы, зайцы, мелкие птички и белая птица, похожая на куропатку. Были копчёности всех видов.

Но всё это были деликатесы. Для среднего же русского главное – сколько стоит хлеб и сколько его можно купить, а также цены на капусту и картошку. В хороший год, например в этот, цены на хлеб, капусту и картофель снижаются, ведь цены – показатель высокого или низкого урожая. В витринах продовольственных магазинов, как коммерческих, так и тех, в которых всё продаётся по карточкам, выставлены восковые муляжи того, что можно купить внутри. На витринах красуются восковые ветчина, бекон и колбасы, восковые куски говядины и даже восковые банки с чёрной икрой».

Как видим, социализм вполне мог обеспечить полные прилавки, и обеспечивал их. Но цель-то его была несколько иная – изобилие не на прилавках, а на столах. И трудно отрицать, что, скажем, в 1989 году, спустя 40 лет, средний гражданин СССР питался не в пример богаче и лучше, чем в 1949-м, при «полных прилавках». Не забегало ли вперёд повышение зарплат, которое, собственно, и проредило прилавки, сделав прежние изысканные деликатесы доступными по цене широкой публике? Может быть, следовало сохранять картинку «полных прилавков», даже за счёт меньшей доступности продуктов среднему покупателю? Это далеко не простой вопрос…

Ну, а потом наступил рукотворный кризис эпохи перестройки, «перехода к рынку», когда в экономику хлынул океан необеспеченных товарами денег и все товары с прилавков будто метлой повымело. И, наконец, с 1992 года всё скатилось в далёкое прошлое: мы увидели ломящиеся яствами прилавки и одновременно – стариков, в поисках пропитания роющихся в мусоре… И это нам преподносят как великое достижение?..

Александр Майсурян

Дочитали статью до конца? Пожалуйста, примите участие в обсуждении, выскажите свою точку зрения, либо просто проставьте оценку статье.

Вы также можете:

• Перейти на главную и ознакомиться с самыми интересными постами дня
• Добавить статью в заметки на: